Его Преосвященству сослужили: настоятель храма протоиерей Владимир Бучин, благочинный Угличского округа игумен Николай (Шишкин), священник Антоний Зверков, священник Александр Гагарин, диакон Владимир Принёв, диакон Алексей Герасимов, диакон Николай Мехов.
За богослужением была совершена священническая хиротония диакона Николая Мехова.
По окончании богослужения владыка обратился к верующим:
— Дорогой отец Владимир, отцы, братья и сёстры!
Христовы притчи очень многогранны, однако среди них есть и те, которые выделяются обилием смыслов среди всех прочих, и несомненно, что прозвучавшая сегодня во время Литургии притча о блудном сыне из числа последних, эта притча обладает попросту невероятной смысловой нагрузкой.
Первейший смысл её очевиден: Бог с готовностью и радостью принимает любого грешника, с Его стороны нет никаких препятствий, а потому быть или не быть с Богом — это исключительно человеческий выбор.
Если же мы будем смотреть на притчу о блудном сыне внимательнее, то мы увидим, что всякий человек в разные мгновения своей жизни оказывается в роли каждого из героев притчи: по отношению к Богу мы бываем утратившими должное нравственное устроение младшими сыновьями, по отношению к тем, кого мы любим, доводится иногда быть в роли любящего и принимающего отца, иной раз нас охватывает зависть, и тогда мы превращаемся в праведного, но при этом не имеющего любви старшего брата.
Каждый год за две недели до начала Великого поста притча о блудном сыне задаёт каждому из нас один и тот же вопрос: а кто мы сегодня? С чем мы входим в Великий пост? И какие мы можем поставить личные духовные цели на этот период церковного года?
Конечно, сложно представить человека, который не был бы удалён от Бога гордыней и уверенностью в собственных силах. Если обратиться к притче, то мы увидим, что таким человеком в ней представлен не только младший сын, но таков и старший, он, несмотря на внешнюю праведность, тоже поражён гордыней, и именно она заставила его произнести нелепые укоры отцу, она же лишила его радости за своего брата.
У младшего же сына уже нет никакой гордыни, он её изжил в той дальней стороне, в которой он оставил часть отцовского имения и свою непорочность.
В итоге же перед нами дилемма: младший сын — утративший гордыню через грех, и старший — праведный, но при этом гордый собственной праведностью. Оба варианта нельзя назвать идеальными и завидными, а потому неизбежен вопрос: есть ли какой-то третий путь?
Конечно же, он есть, и притча о блудном сыне призывает нас, отталкиваясь от двух этих негативных примеров, искать ту праведность, которая не пришла как результат глубоких греховных падений, и не быть тем праведником, который настолько увлечён самим собой и своей правильностью, что утратил способность к любви. Притча призывает нас помнить, что истинная праведность, истинная радость и полнота жизни — лишь в Боге и с Богом, они заключаются в способности не только исполнять Его волю, но и в том, чтобы уметь видеть каждого человека таким, каким видит нас Бог, то есть как, пусть и не совершенное, но любимое чадо Божие. А ещё она призывает нас помнить, что Бог с каждым говорит на своём языке, и тот образ общения, который есть у нас с ним, — лучший из возможных, а потому вовсе не стоит кому бы то ни было завидовать и ревновать Бога.