По окончании богослужения владыка обратился к молящимся:
— Дорогие отцы, братья и сёстры!
В библейской книге Бытие, в частности, в её 4-й главе, есть упоминание некоего Ламеха, который был прямым потомком Каина. Ламех интересен сразу по нескольким причинам: во-первых, с его именем связано первое библейское упоминание о многоженстве — у Ламеха было две жены, во-вторых, бытописатель в уста Ламеха вкладывает то, что в библейской науке получило название «песни воина», интересно, что это первый по времени своего появления в Священном Писании образец древнееврейской поэзии. Библейский рассказ о Ламехе издревле привлекал к себе внимание толкователей, не удивительно, что этот рассказ послужил основой для иудейских мидрашей. Древние еврейские толкователи подробно рассматривают песнь воина, пытаются отыскать причины её появления, и делают много другого и весьма любопытного, из чего, однако, довольно непросто сделать хоть какие-то полезные для души выводы.
Иначе обстоит дело с христианскими толкователями, одним из которых был преподобный Андрей Критский, он упомянул Ламеха в своём великом покаянном каноне, и упомянул в очень неожиданном ключе: как пример покаяния. Преподобный Андрей не был одинок в таком отношении к личности Ламеха, к примеру, как на первого библейского кающегося грешника указывал на него и святитель Григорий Палама, ему принадлежат такие слова: «Самопорицанию и сокрушению положил начало оный древний Ламех, открыто исповедавший свой грех и судивший самого себя и осудивший себя больше Каина».
С таким прочтением истории Ламеха можно было бы поспорить, но, пожалуй, не стоит этого делать, ведь важна здесь не эта история как таковая, значение имеет тот факт, что осознавший свой грех человек может избежать от Бога. Подтверждение этой мысли мы находим в других местах Священного Писания, к примеру, в Первом послании апостола Павла к Коринфянам: «Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1 Кор. 11, 31). Именно по этой причине аскетическая традиция нашей Церкви рекомендует с предельным вниманием относиться к собственным грехам, и ни в коем случае не пытаться их оправдывать. Как мы понимаем, такое отношение к себе входит в противоречие с тенденциями современного общества, в котором, напротив, принято свой грех оправдывать самыми различными способами, иной раз мы занимаемся этим и на наших исповедях, вместо того, чтобы без лишних объяснений обозначить свой грех, мы пускаемся в многословные объяснения причин его совершения, и эти причины как будто бы оправдывают и показывают, что у нас не было иного выбора, ну а грех при таком подходе становится не нравственным преступлением, а неизбежным следствием совокупности обстоятельств.
Священное Писание предлагает нам радикально иной подход: грех есть грех, и у него не может быть никаких оправданий хотя бы по той простой причине, что, идя по пути оправданий, мы можем прийти к совершенно нелепым выводам об отсутствии нравственной нормы как таковой. Увы, но как раз к такому выводу и приходят многие наши современники. Нет необходимости говорить, что для христиан мысль об отсутствии нравственных норм является категорически неприемлемой, мы должны верить не самим себе, не современному обществу, а Священному Писанию и традиции Церкви. Дай Бог, чтобы эта наша вера не поколебалась, и чтобы каждый из нас сумел стать тем светильником (см. Мф. 5, 16), который освещает путь ко Христу всем тем людям, которых сводит с нами Господь!
