На портал Пастырь поступил вопрос, как правильно вынимать частицы на Проскомидии: за каждое имя по частице или по одной частице за несколько имен?
Епископ Переславский и Угличский Феодор ответил на данный вопрос так:
«Хотя в Служебниках указано вынимать одну частицу за каждое имя, мы не можем не обратить внимания на то, что первую частицу мы изымаем на несколько имён сразу: за Святейших Патриархов Православных, за Великого Господина и отца нашего Кирилла, Святейшего Патриарха Московскаго и всея Руси, за правящего архиерея, за преосвященных митрополитов, архиепископов и епископов, за весь священнический и иноческий чин и за всю братию нашу. То есть в одной из частиц мы сразу поминаем несколько человек, и здесь нет противоречия.
Когда мы поминаем усопших, мы вспоминаем и создателей храма (или обители), и всех от века усопших. Вспоминаем и рукоположившего нас архиерея, если он уже почил.
И, заканчивая Проскомидию, обычно вынимаем частицу за всех«принесших и их же ради принесоша».
Понятно, что бывают ситуации, когда невозможно соотнести количество поминаемых с количеством просфор. Например, св. прав. Иоанн Кронштадтский на службах поминал большое количество записок. Но и то, при всей своей величине и по пламенной молитве, он не мог их всех помянуть, потому что записки к нему приносили корзинами. Что было делать? По свидетельству очевидцев, он падал на колени, возлагал свои руки на эти кипы записок с именами и молился. Молился Богу о всех, о живых и о усопших, а потом вынимал за них частицу.
Самое главное и в Проскомидии, и вообще в служении священника — это молитва. Молитва пламенная и не формальная.
В Греческой Церкви есть такая практика: одни вынимают частицы, а другие читают рядом записочки — и это тоже вменяется в молитву. Когда я ещё был священником и служил в Иерусалиме, нам не позволяли вынимать частицы, но мы могли стать рядом со священником, который проскомисал, и молиться вместе с ним. По учению отцов, эта молитва принимается Богом.
Более того, есть такое понятие, что если люди стоят в храме за алтарной преградой и поминают своих близких (живых и усопших) во время Проскомидии, то их имена тоже приносятся на Проскомидии, за них тоже вынимается частица.
Если имён много, а просфор немного, то нужно вынимать в соответствии с тем, что мы имеем. Было бы неразумно полностью источить просфору до состояния огрызка, как делают некоторые, и потом эту просфору предлагать людям в благоговейное употребление. Я сталкивался с такой ситуацией, и, конечно, православные верующие, если и берут подобное приношение, то с большой неохотой. Они начинают смущаться, думают, что это крысы погрызли так просфорку, отчего она и оказалась такой уеденной. Или почему? Конечно, дух не имеет формы, дышит там, где хочет. И мы должны понимать, что это правило, данное нам для повседневной жизни, когда мы можем его выполнять. Потому что правило дано для человека, а не человек для правила. Мы не должны как-то ломать другие устои нашей молитвы, нашей церковной жизни, нашего служения, чтобы выполнить букву закона.
Когда я был молодым священником и служил в женском монастыре, нам тоже давалось четыре маленьких просфорочки (причём не лучшего качества, они были такие «резиновые», из них очень тяжело вынуть частицу, тем более маленького размера), а синодиков было очень много. И мы тогда спрашивали у архиерея, как быть, и викарный владыка сказал, что можно вынимать одну Частицу за три имени. В принципе, если мы говорим, что можно за три, то почему нельзя за четыре? И если мы вынимаем за всех преосвященных, и за сослужащую братию, за всех, кто принёс, и за кого принесли — то понятно, что, в принципе, мы можем вынуть Частицу, не ограничиваясь количеством имён. Главное, чтобы наша молитва была неформальной.
Конечно, если есть много просфор и есть возможность их вынуть, хорошо священнику тут потрудиться. Для этого он может прийти на Литургию и пораньше, за час или более, или остаться после вечернего богослужения.
Мы так и делали, когда служили в кафедральном соборе. Служба шла достаточно быстро, духовенства не хватало, требных священников не было. Кто совершал службу, тот обычно совершал и требы, и он же поминал и все записки. Приходилось заранее приходить на службу и оставаться после вечернего богослужения, чтобы помянуть все синодики и вынуть все просфорочки.
Но главное, чтобы не было формального отношения. Исходя из того, что мы имеем, мы принесли свою молитву и помянули всех по возможности, кого мы должны в этот день помянуть. Бывает, что в праздничные богослужения принесли много записок, а священник один, он физически не может помянуть эти записки, тогда он хотя бы должен помолиться, подражая праведному Иоанну Кронштадтскому. Конечно, не дерзая сравнивать себя с ним, а только подражая. По-другому он ведь не может сделать — так что лучше помолиться так, чем не помолиться вовсе, и вынуть за всех тех, чьи записки он смог прочитать или и прочитать не смог. А остальные записки отложить на другой день, когда он сможет помянуть полностью их всех».